Бросать под поезд легче по-английски

«Тяжелая неуправляемая вагонетка несется по рельсам. На пути ее следования находятся пять человек, привязанные к рельсам сумасшедшим философом. К счастью, вы можете переключить стрелку — и тогда вагонетка поедет по другому, запасному пути. К несчастью, на запасном пути находится один человек, также привязанный к рельсам. Каковы ваши действия?» — так звучит классическая формулировка мысленного эксперимента о вагонетке, придуманного философом Филиппой Рут еще в 1967 году.

Уже существует множество вариаций этой дилеммы, одна из них, предложенная другим философом, Джудит Томпсон, — не переключить стрелку, а столкнуть под вагонетку толстяка, чье тело ее остановит. Как показывали более ранние исследования,

многие из тех, кто в первом случае был готов переключить стрелку, не решились бы собственноручно толкнуть кого-то под колеса вагонетки.

В 2001 году психолог и нейробиолог Джошуа Грин с помощью фМРТ исследовал мозг девяти добровольцев в то время, как они размышляли над проблемой вагонетки.

Результаты показали, что во время принятия решения при классической формулировке наибольшая активность наблюдалась в областях мозга, связанных с высшими когнитивными функциями.

А вот если речь шла о том, чтобы толкнуть кого-то под вагонетку, активировались области, связанные с разрешением конфликта.

Это соответствовало предположению исследователей о том, что ситуация, вызывающая более яркий эмоциональный отклик, приведет к «соперничеству» эмоциональной и когнитивной реакции.

Ряд более современных экспериментов выявил, что одним из факторов, влияющих на принятие решения, является язык, на котором исследователь общается с респондентами.

Если при этом использовался иностранный язык, то участники исследования с гораздо большей вероятностью были готовы столкнуть прохожего под вагонетку.

Психологи из Чикагского университета, которые были авторами части работ о влиянии языка на принятие решений, провели еще один эксперимент. Его результаты были опубликованы в журнале Psychological Science.

«Ранее и мы, и другие исследователи описывали, как использование иностранного языка влияет на наше мышление, — говорит профессор психологии Боаз Кейсар. – Мы предполагали, чем это объясняется, но не проводили экспериментов. Эта работа — первая, в которой приводятся доказательства».

У ученых было несколько возможных объяснений этого феномена. Во-первых, при использовании иностранного языка людям могло быть проще преодолеть табу на убийство. Во-вторых, им приходилось тратить больше времени на обдумывание и формулировку ответа, что позволяло прийти к более утилитарному решению. В-третьих, оба фактора могли влиять одновременно.

Ученые провели шесть экспериментов для носителей разных языков. Участниками каждого из них стали 200 человек. Каждый должен был решить «проблему вагонетки» на родном языке и на известном ему иностранном (английском, немецком и испанском). Также им предстояло ответить на 20 вопросов, половина которых была посвящена принятию определенного решения («Смогли бы вы сбросить с моста одного человека, чтобы спасти пятерых?»), а другая — моральным аспектам этого решения («Правильно ли будет сбросить с моста человека ради спасения пятерых с точки зрения морали?»).

Кроме того, участникам предлагались и иные формулировки проблемы — например, в одном из вариантов смерть одного человека могла спасти остальных не от гибели, а лишь от незначительных травм.

Результаты эксперимента свидетельствовали о том, что использование иностранного языка снижает эмоциональную нагрузку, но при этом не увеличивает умственную.

В среднем нравственная сторона проблемы при выполнении задания на родном языке волновала участников на 7% больше, а утилитарная — на 10% меньше.

«Используя иностранный язык, люди не обращали внимания на количество спасенных жизней. Но им было проще нарушать правила», — говорит психолог Саюри Хаякава, ведущий автор исследования.

«Результаты меня удивили, — признается Кейсар. — Я предполагал, что мы обнаружим разницу в том, насколько участников будет волновать приносимая польза. Но все оказалось наоборот».

Дело в том, что иностранный язык, в отличие от родного, эмоционально не связан с окружением испытуемых, считает Кейсар. «Родной язык мы слышим от родных, друзей, из телевизора. Эмоции пронизывают его», — поясняет Хаякава.

Иностранный же язык обычно изучается уже в сознательном возрасте на занятиях с преподавателем и гораздо менее тесно связан с внутренними переживаниями.

Ранее в этом году другая группа ученых выяснила, что при решении «проблемы вагонетки» на выбор участника эксперимента влияет и то, с экрана компьютера или смартфона тот читает условие.

Участники, изучавшие условия эксперимента и дававшие ответы с помощью смартфона, оказались готовы столкнуть толстяка в 33,5% случаев, в то время как те, кто сидел за компьютером, сделали бы это лишь в 22,3% случаев. Пожертвовать одним человеком на путях ради пяти смогли бы 80,9% пользователей смартфонов и 76,9% пользователей ПК. Как считают авторы исследования,

все дело во временном отрезке, отведенном на принятие решения. В условиях дефицита времени, с которым сталкивались пользователи смартфонов, они психологически отдалялись от происходящего.

«Так как социальная жизнь, работа и даже шопинг осуществляются при помощи интернета, важно думать о том, как изменились контексты типичных этических ситуаций, с которыми нам приходится сталкиваться, и как на сотни миллионов людей влияет ежедневное использование мобильных устройств», – отмечают авторы исследования.